Опираясь на «Историческую поэтику» А. Веселовского, статья интерпретирует метасюжет «Евгения Онегина» как историю жанров. Круг ассоциаций, возникающий в связи с героями, их развитие, череда перемен, происходящих с ними, в своей смене обозначают их эволюцию в свете эволюции жанра.
Материал представляет собой развернутый отклик на книгу современного поэта и критика М. Кудимовой «Кумар долбящий и созависимость.
Трезвение и литература» (
Величайшей заслугой Чехова, выдвинувшей его в разряд писателей, составляющих золотой фонд не только русской, но и всемирной литературы, является его новаторское, воистину революционное преобразование комедийного жанра. Имеются в виду не только пьесы, но и рассказы Чехова, которые постепенно развивали тенденции комедии нового типа (КНТ), окончательно сложившиеся в его четырех пьесах.
Существует мнение, что тоталитаризм и авторитаризм у нас обусловлены некой извечной российской «матрицей»… Эту матрицу часто отождествляют с религиозным выбором: полагают, что такова по природе своей «православная цивилизация», – со своими особенностями социальной организации, со своей «политической теологией», которая сохраняет актуальность даже в нерелигиозном уже, по преимуществу, обществе…
Предлагаемое автором статьи прочтение повести приводит читателя к выводу, что хранителем чистоты русского духа и нравственности Ивана Денисовича можно назвать с большой натяжкой, что дух этот стремительно истончается в нем с утратой веры. И вина (беда) не только в сталинском режиме, но и в неустойчивости нравственных принципов самих его жертв — «…о чем ведет речь Солженицын?
В статье исследуется картежный аспект повести «Пиковая дама» как сюжетообразующий. Особое внимание уделено проблеме шулерства и картежного окружения Германна, а также мотиву переодевания, свойственному пушкинским сюжетам. Наблюдения над текстом ставят под вопрос влияние мистических сил.
В статье автор обращается к имплицитному пространству «Вишневого сада», исследуя символику балаганно-ярмарочных отношений в пьесе. Используя системную методологию, она рассматривает парадигму купли-продажи на уровне сюжета, взаимоотношений героев и этимологии их имен.
In defiance of Bakhtin’s opinion that carnavalization is among the main categories of Dostoevsky’s artistic world, author of this article supposes, that from “The Poor Folks” till “The Brothers Karamazov” Dostoevsky was preoccupied with not breaking the hierarchical system of human life but its restoration, not masquerade, but revealing the true essence of a man, not the profanation of sacred scriptures but the detection of their main ideas, not the
inversion of the world, but the representation of true reality. How the formalistic method influenced Bakhtin’s works and how to combine the freedom of Dostoevsky’s personages with the author’s intention is also a question of this article.
В статье рассматривается пресловутый факт доставки тела Чехова из Германии в Россию в устричном вагоне (июль 1904 г.) в свете теории «страха влияния» Гарольда Блума. Доказывается, что вагон-холодильник для свежих устриц был своего рода скрытым благословением (знаком первородства и признания Чехова), а не видом наказания, как было принято считать ранее.
Предлагаемая статья посвящена мистическому аспекту творчества Беллы Ахмадулиной. Символика дат в поэзии Ахмадулиной этого периода связана с вопросами судьбы ее лирической героини. Ее «загадочный цикл» «Глубокий обморок» проливает свет на связь между пушкинской датой рождения и страхами лирической героини, связанными с мыслями об уходе в один из этих дней. Ее предчувствия, терзания и поиск ответов в закодированной форме становятся объектом исследования данной статьи.
В статье концепция слова и языка, изложенная в статьях Вяч. Иванова и реализованная в его стихотворениях, рассматривается в актуальных контекстах античной и средневековой философии, философии В. Гумбольдта. Автор приходит к выводу о том, что ивановская трактовка слова и языка представляет собой своеобразный рубеж в движении философской мысли от осмысления языка как способа реализации человеческой субъективности к осмыслению языка как форме ее растворения, на котором сохраняется равновесие человекомерности и бытийности.
В статье рассматривается ранняя проза Лорки, в частности, «Мистики» с целью определения ее значения для осмысления лирики и драматургии Лорки, его эстетики, философии искусства, впоследствии выраженных в многочисленных лекциях и интервью, посвященных театру, живописи, музыке.
